На душе так паршиво, что хочется закурить… Раньше я иногда курила, ну, в смысле, в далеком прошлом, когда еще была человеком. Нечасто, конечно, а лишь в особых случаях. Например, когда сильно нервничала или когда настроение был «ниже плинтуса», как сейчас. Я столько лет ждала этого мгновения, ждала минуты, когда смогу наконец вогнать отравленный кол в грудь убийцы своей сестры. И вот теперь, когда этот момент настал, когда все переживания и страхи встать на пути более сильного и старшего вампира уже позади, душу не греет радость победы, скорее наоборот. Желая во что бы то ни стало отомстить, я сама стала убийцей, и осознание этого теперь разъедающим чувством жжет изнутри и не дает мне покоя…

Анна поступила в университет и уехала из дома, когда я перешла в выпускной класс школы. Сначала часто звонила, и мы могли часами висеть с ней на телефоне, болтая обо всем на свете. У нее началась новая интересная жизнь, появились новые друзья и увлечения. Младшая сестра естественно отошла на второй план. Как же я ревновала тогда, дура, боялась, что она окончательно вычеркнет меня из своей жизни, думала даже попробовать поступить в тот же университет, что и она, собиралась подавать документы.

Когда Анна приехала домой на рождественские каникулы, я была несказанно счастлива. Она привезла мне в подарок какую-то безделушку и море историй из своей студенческой жизни. А уже поздно ночью в первый же день призналась, что встретила одного особенного парня и, кажется, по уши влюбилась. Он безумно красивый, внимательный и нежный, - шепотом рассказывала она мне в темноте моей спальни. – И одновременно сильный и властный. Я чувствую себя такой хрупкой и беззащитной и в то же время в полной безопасности рядом с ним. София, по-моему, это ОН. Тот самый, понимаешь? Он будет моим первым мужчиной, и я счастлива от этого, хоть и боюсь немного. Ты помнишь, как мы с тобой хотели, чтобы первый раз был с тем, кого по-настоящему любим. Только, умоляю, ничего не говори папе с мамой. Ты же их знаешь, снова начнут капать на мозги по поводу греховности и низменных желаний, настаивать вначале на свадьбе. Но мы же в двадцать первом веке живем, верно? Какая свадьба?

Это был последний раз, когда я ее видела. Она уехала назад на учебу, звонила еще в течение недели, а потом просто пропала, написав на емэйл, что выбрала другую жизнь с Ним и что с ней все в порядке. Анна забросила университет, даже не забрала свои вещи со съемной квартиры, но полиция «развела руками» - девушка уехала по собственному желанию и подтверждения ее похищения или, не дай Бог, чего похуже, пока нет. Родители были, конечно, в шоке, особенно мама, которая все время плакала тайком от нас с папой. Мы все боялись самого худшего, но весной она отправила нам из Рима свою фотографию, подписанную знакомым ровным почерком, и мы хоть чуть-чуть, но успокоились, до тех пор, пока осенью к нам домой не пришли из полиции. Они сказал, что нашли ее труп в каком-то недорогом отеле Трентона в Нью-Джерси. Она была дорого одета, в ушах и на шее бриллианты. Это не было ограблением, ее убили за что-то намеренно, оставив бездыханное тело испуганной прислуге отеля. Родители были подавлены горем, полиция, проинформированная о таинственном парне Анны, не нашла никаких его следов и в итоге зашла в расследовании в глухой тупик. «Больше нет никаких зацепок», - сказали они нам, но я не сдалась. Я знала, что мне нужно его найти, интуиция подсказывала, что он замешан в ее смерти, а возможно и напрямую виновен в ней. И я стала искать…

Преодолев полное непонимание со стороны родителей, поступила в ее университет, нашла ее прежних друзей, расспросила подруг, собирала, как могла, по крохам любую имеющуюся информацию. Но ее было крайне мало, моя сестра была явно не из болтливых или тех, кто хвастается своими ухажерами. А потом я случайно в клубе познакомилась с одним милым парнем и уже спустя пару часов узнала его маленький секрет, который с ног на голову перевернул мое непоколебимое представление о мире. В нем, оказывается, существовали реальные вампиры, и он, что самое страшное, был одним из них. Его обратили в семидесятых, девушка, с которой он тогда встречался. Парень был очень славным и добрым малым, на вид не старше двадцати пяти. Невысокий светловолосый, он обожал музыку и кино, и все время носил стильные очки в узкой оправе в память о своем человеческом прошлом. Мы стали общаться, на взаимовыгодных условиях. Ему нужна была подруга, с которой он мог безбоязненно быть самим собой, а мне партнер и помощник в моем расследовании. Мы вместе съездили в Нью-Джерси, разведали там все, что смогли. Пол, так звали моего друга, помог мне по-своему «поговорить» с сотрудниками отеля. В итоге мы узнали описание того, кто снял номер вместе с моей сестрой. Так мы вышли на Него, а потом смогли узнать и его имя. Когда выяснилось, что он был вампиром, то я уже нисколько не удивилась столь неслучайному совпадению А как еще можно было объяснить невменяемое поведение моей сестры и ее неожиданно вспыхнувшую любовь, как не банальным вампирским внушением? Я засыпала и просыпалась с ненавистным именем «Деймон» на устах, а месть стала главным стимулом моего существования. Пол считал меня идиоткой, решившей встать на пути у столь сильного противника, но все же предложил мне единственный способ хоть как-то увеличить мои шансы – обращение. Будучи вампиром у меня появится целая вечность на поиски и месть моему врагу, а наши силы хоть и не будут никогда равны, но все же сверхспособности вампира станут существенным подспорьем в будущей битве. Я согласилась, практически не раздумывая. Я видела жизнь, которой жил Пол: беззаботность и независимость от правил внешнего мира и вечного поиска денег, сплошное веселье и кровь из донорских центров. Ничего ужасного и жуткого, как по мне.

Мы разошлись почти сразу после обращения. Нас практически ничего не держало вместе к тому времени. Не было безумных чувств или слов о вечной любви, к тому же появилось одно важное и непримиримое разногласие: Пола не устраивало мое желание скитаться по стране в поисках призрачного вампира, он любил спокойную и размеренную жизнь на одном месте. Родителям я сказала, что улетела в Европу покорять вершины модельного бизнеса, и регулярно отправляла им деньги и свои фото, чтобы они поменьше обо мне беспокоились. Это было очень эгоистично и глупо с моей стороны, согласна, но теперь уже не было пути назад. Я гонялась за ним долгие для меня восемь лет, переезжая из города в город, не задерживаясь нигде подолгу. Осторожно, чтобы ненароком не выдать себя, узнавала о Деймоне и его привычках. Такой, как он, в отличие от молодых вампиров, не оставляет за собой следы и горы трупов, порой я опаздывала всего на день или даже часы, приезжая в город как раз перед его отъездом… И вот наконец, мне улыбнулась удача. Кое-кто шепнул мне, что он «осел» в Нью-Йорке. Живет там уже почти две недели, и я принялась разрабатывать тактический план. Я не наивная девочка и прекрасно понимала, что не смогу победить его в прямой схватке, он гораздо сильнее, и это факт. Поэтому все, что мне оставалось, это применить свое основное оружие, то, на что был особо падок Сальваторе – симпатичное личико и стройную фигурку. А дальше все уже решал случай. Впрочем, в моем арсенале было еще одно тайное средство, на которое я возлагала особые надежды. Прощальный подарок Пола, за который я ему была несказанно благодарна, – пузырек с паралитическим ядом, вырубающим любого самого сильного вампира, попадая ему в кровь. У этого средства был лишь один существенный недостаток, после вскрытия яд действовал лишь в течение суток и не более. Так что у меня был всего лишь один шанс, который я ни в коем случае не могла упустить.

Я впервые увидела его в супермаркете, где он, как ни в чем не бывало, покупал себе виски. Кругом полно народа, за ним в очереди несколько человек, но я смотрела лишь на него, не в силах отвести взгляд. Меня бессовестно обманули те, кто когда-то сказали, что Сальваторе симпатичный парень. Это было совершенной неправдой с их стороны, потому что Деймон был по-настоящему красив… Ленивая слегка небрежная грация движений, хитрый взгляд и бездонные глаза цвета голубого льда в обрамлении густых ресниц. Добавьте к этому взлохмаченную прическу и идеально правильные черты лица, и вы получите «ангельский» портрет моего злейшего врага. Он вытащил из кармана и передал девушке на кассе несколько купюр, а потом непроизвольно сделал то, что вдруг заставило затрепетать мое холодное сердце – он улыбнулся, возможно, искусственно и слишком слащаво, но эта дразнящая улыбка полоснула по живому, заставив на мгновение засомневаться в моей непоколебимой уверенности в том, что Анна была окутана ложными чувствами по отношению к нему. В такого вполне можно было бы влюбиться, причем влюбиться напрочь и без памяти, наплевав на учебу, бросив все и всех, лишь бы каждое утро, просыпаясь, видеть рядом с собой его улыбку и смеющиеся аквамариновые глаза. Анна купилась, купилась на пустые обещания и смазливую мордашку, за что в итоге и поплатилась, получив точно в сердце заточенный кол…

Я ежедневно следила за Деймоном, насколько мне позволяло мое положение. В отличие от него, я почти весь день отсиживалась в отеле, лишь вечером выходя вслед за ним на прогулку. А Деймон любил погулять, что в большинстве случаев сводилось к хорошей выпивке и молоденьким девушкам. Спустя неделю я уже знала о нем больше, чем мне удалось разузнать за все последние годы поисков. Наконец я решилась, посчитав, что нужное время настало. Я выбрала место - парковку отеля, где он остановился, и ранним утром открыла припасенную бутылочку с ядом. План был прост: подойти к нему на парковке, наивно прося о помощи с так не вовремя сломавшейся машиной, и в нужный момент действовать по ситуации на свой страх и риск. Но… В это утро он спустился на парковку не один, а в сопровождении какой-то дамы лет сорока пяти, с которой он мило флиртовал и беседовал всю дорогу до своего припаркованного автомобиля, а потом, сев в него, сорвался с места, даже не взглянув в мою сторону, где я театрально сложилась пополам у раскрытого капота. План «А» с треском провалился, и как бы мне этого не хотелось, но мне все же пришлось перейти к запасному варианту.

21.40 Р.М.
Я прошмыгнула в знакомый клуб незадолго до того, как Деймон остановил свое авто у его входа. Внутри было шумно и душно, что еще раз напомнило мне о том, как я ненавижу подобные заведения. Я обвела беглым взглядом зал и остановилась на молодой паре за столиком, что-то шумно выясняющей в порыве эмоций. Я не могла, к сожалению, услышать, о чем они там спорят, но буквально через минуту парень, нервно стукнув кулаком о стол, вскочил со стула и, бросив перед собой пару скомканных бумажек, ушел прочь, оставив свою девушку склонившейся в беззвучных рыданиях.
- Привет, - намеренно спокойно поздоровалась я, без спроса присаживаясь к ней рядом за столик. – Похоже, не самый лучший вечер в твоей жизни?
- Тебе-то какое дело? – недовольно бросила девушка. – Ты что добрая фея, способная все исправить?
- Поругались? – не обращая внимания на ее слова, искренне посочувствовала я.
- Он меня бросил, - грустно скривилась она в ответ, аккуратно вытерая пальцем вновь набежавшие в уголке глаз слезы.
- Бывает, - я многозначительно кивнула головой. – Тебя как зовут?
- Хлоя, - выдавила девушка, шмыгнув носом.
- Ну что, Хлоя, - «не отрывая от нее пристального взгляда», быстро продолжила я. – Слушай меня внимательно. Все мужики козлы, это факт, но твой, видимо, оказался на голову выше остальных, раз решил бросить такую милую, красивую и умную девушку. Так что ты о нем больше не вспоминай, а лучше успокойся, вытри слезы и пошли потанцуем. Потому что ты и я - мы лучшие подруги с самого детства и сейчас мы вместе учимся в университете. Кстати, меня зовут София и, хотя к феям я не имею никакого отношения, все у тебя теперь будет очень даже хорошо.
Многие считают, что все вампиры жутко сексуальны, хотя как по мне, то это полный бред на самом деле. Сексуальность либо есть, либо ее нет, потому что она заложена в человеке, а не рождается вместе с вампиром. Я вложила в свой танец всю страсть и чувственность, на которые только была способна, и когда поймала его взгляд, с интересом оценивающий мою фигуры и движения, наконец расслабившись, вернула ему в ответ простую, но в то же время свою самую обворожительную улыбку. Он клюнул, и это уже было моей первой маленькой победой за сегодня.

22.05 Р.М.
- Что-то мне подсказывает, что девушки были бы совсем не против, выпить чего-нибудь покрепче Колы? – услышав его бархатный голос над самым ухом, я невольно вздрогнула, чуть не опрокинув свой стакан. Сальваторе совсем рядом, стоящий практически вплотную к тебе - это испытание не для слабонервных. Мое острое вампирское обоняние тут же уловило все отдельные нотки его сногсшибательного парфюма, прекрасно дополняющего ее личный мужской запах. Так пахло искушение в чистом виде, теперь я была в этом абсолютно уверена.
- А ты догадливый, - очаровательно заметила я, копируя его особую манеру щурить глаза.
- Скорее наблюдательный, - подсаживается он ко мне еще ближе, и словно невзначай касается моей ладони. – Я вот, например, только что наблюдал, как одна сногсшибательная блондинка своим танцем едва не свернула шеи всех стоящих рядом парней.
- Правда? – стараюсь как можно наивнее парировать я в ответ на его плоский дурацкий комплимент.
- Нет, бессовестно вру, - слишком грубо произносит он, а я, как идиотка зачарованно смотрю на его идеально очерченные губы, расплывшиеся в довольной улыбке. – Но мне действительно, очень понравилось, как ты танцуешь.
Спустя пять минут он приглашает нас к нему на диванчик в углу, «поболтать, как он выразился, о жизни в более уютном месте». Деймон пропускает меня вперед и кладет свою ладонь мне на талию чуть повыше бедра, отчего по моему телу в рассыпную разбегаются мурашки. Я мысленно проклинаю себя за такую реакцию на его невинные прикосновения, но поделать с собой ничего не могу. Он неотразим и очень мил, это бесспорный факт.

23.25 Р.М.
- Как насчет того, чтобы свалить ку… куда-нибудь? – Хлоя, кажется, сегодня перепила. Еще бы, Деймон за все время, проведенное с нами, взглянул на нее от силы раза два и то, любезно беспокоясь о добавке. В то время как бедняжка вся извелась, безрезультатно строя ему глазки.
- Я не против, - отвечает он и медленно тянется к моей шее. На секунду в моей голове промелькнула мысль, что он сейчас может укусить, но его влажные от виски губы лишь невесомо касаются моей кожи, обжигая горячим дыханием. Фантазия в миг рисует в моем воображении постыдную картину, где я обнаженная прогибаюсь под ним, шепотом моля не останавливаться. Я представляю себе, каково это целоваться с ним, ощущать на себе тяжесть его тела, чувствовать, как его язык, вслед за губами, скользит по моим соскам, и от этого видения в порыве отвращения вздрагиваю всем телом, что он воспринимает не иначе, как естественную реакцию на свой легкий поцелуй. – Ты как? Не против?
Еще бы я была не против, это именно то, чего я так усердно добивалась весь вечер. Осталось лишь позаботиться о Хлое.
- Разве что к тебе, - как можно мягче и неуверенно отвечаю я и отвожу взгляд, чтобы снова не увидеть его манящую улыбку.

23.55 Р.М.
Я совершенно свихнулась! Я целуюсь с ним, Господи, я целуюсь с тем, кого ненавидела столько лет и не могу остановиться, не могу заставить себя сдержаться или оттолкнуть его. Я убеждаю себя, что так нужно, всего лишь нужно для моего плана и по-другому никак нельзя. Но почему же тогда так противно ноет внизу животу и предательски подкашиваются ноги? От мысли, что сейчас мне предстоит заняться с ним сексом, у меня просто сносит крышу, я с дрожью в руках расстегиваю его рубашку и подставляю свои губы для очередного поцелуя. Он восхитительно, просто умопомрачительно целуется, ничего общего с Полом. Да Пол по сравнению с ним вообще лишь бледная копия мужчины.
Он расстегивает мои джинсы и спускает вниз трусики. Нет, только не так, умоляю, это уже слишком. Я в панике тяну его за волосы вверх, понимая, что делаю это слишком грубо и настойчиво, но он соглашается, безропотно поднимаясь ко мне, висит на руках, оставляя считанные миллиметры между нашими телами.
- Я слишком спешу? – шепотом спрашивает он, весь напрягаясь в ожидании моего ответа.
- Не останавливайся, - единственное, что я могу выговорить, вновь ощущая его руки на своем животе.
Мы снова целуемся и я, чувствуя как сильно он возбужден, могу думать сейчас лишь о том, что больше всего хочу почувствовать его внутри, я мечтаю об этом, как никогда и не о чем не мечтала ранее. Это ужасно и так естественно в данный момент, что я не в силах больше сдерживать свое желание. Легонько толкаю его в грудь, прося перевернуться, и быстро усаживаюсь на него сверху. Привычным движением отбрасывая назад свои волосы, прошу его закрыть глаза. Он, как назло, слегка приоткрывает губы, словно намекает к ним вновь прикоснуться. Я следую его намеку, аккуратно, как в первый раз, обвожу языком его нижнюю губу и слегка прикусываю. Он улыбается просебя, и я это чувствую, не зримо, наслаждаясь моими прикосновениями. И я дарю ему их еще и еще, невесомо рисуя пальцем контур широкой скулы, спускаясь неспеша к подбородку и убегая вниз на твердую грудь. Сейчас я стою на краю, и мне, собрав всю свою волю в кулак, нужно решаться, потому что потом дороги назад уже не будет, потом я уже не смогу убедить себя сделать то, к чему шла все последние годы. Закрыв глаза и отключив на мгновение все бушующие внутри эмоции, я вспоминаю осунувшееся лицо матери, подавленного горем отца и фото, которое с непроницаемым лицом показывает им полицейский… Я протягивая назад руку к своей сумочке и как можно спокойнее достаю от туда свое орудие убийства. Минута, чтобы унять последние сомнения, секунда, чтобы попасть в такт со своим дыханием, короткое мгновение и кол уже рядом с сердцем того, кто, сам того не зная, чуть не украл сегодня мое…

04.15 А.М.
Я лечу со скоростью за двести по какой-то ночной трассе прочь из города. Руки безжалостно сжимают кожаный руль, а застывшие в глазах слезы мешают сосредоточиться на дороге. Вдобавок ко всему на лобовом стекле появляются первые смазанные капли начинающего дождя. Даже погода сейчас против меня. За что? Грызущие изнутри сомнения тошнотворным комом подкатывают к горлу. Что-то не так, не понимаю, что именно, но я это чувствую. Упертая память не дает выбросить из головы обрывки сегодняшнего вечера: заплаканное лицо Хлои, смеющиеся глаза Деймона, его кривую улыбку и паутинку морщинок, которые появляются только тогда, когда он смеется по-настоящему и от души. Он не применил внушение, был мил и нежен, он совершенно не походил на тех вампиров, которые спустя десятки лет черствеют изнутри, позволяя себе обращаться с девушками, как с бесправным средством удовлетворения своих потребностей, отключая их сознание, выпивая почти до последней капли, и имея потом их невменяемые тела до самого утра… Деймон не такой или мне просто хочется думать, что он не такой, я не знаю. Внезапно в мое сознание на скорости встречного автомобиля врезается простейшая догадка, заставляющая резко ударить по тормозам. Не обращая внимания на недовольные гудки одиноких машин, затормозившись вслед за мной, я разворачиваю свое авто и с сумасшедшей скоростью несусь по встречке до ближайшего поворота в обратную сторону.

05.22 А.М.
Пустынный номер, который я покинула всего несколько часов назад, встречает меня темнотой и безмолвием. Тихо ступая на высоких шпильках по глубокому ковру, вхожу в знакомую спальню и резким движением задергиваю тяжелые шторы. Скоро рассвет, а значит внешний мир для меня перестанет существовать, особенно в такую солнечную погоду, которая обещает быть сегодня. Включаю настольную лампу, чтобы получше рассмотреть неподвижное окровавленное тело, распростертое на постели. Глубокие раны все еще кровоточат, глаза Деймона закрыты. Если моя догадка останется всего лишь догадкой, я рискую больше никогда не выйти за порог этого номера. Но чтобы иметь возможность спокойно жить дальше, я обязана проверить свое предположение.
Из сумочки достаю припасенный себе пакет с кровью и зубами разрываю уголок. Подношу его к губам парня и жду. Он не глотает, кровь просто вливается внутрь без какой-либо реакции с его стороны. Неужели уже поздно? Господи, пожалуйста, дай ему шанс! Всего один шанс, я так редко прошу тебя о чем-нибудь. Наконец я замечаю слабое движение, и после первого же глотка он срывается на кашель.
- Не спеши, пожалуйста, - тихонько прошу я и снова подношу пакет к губам.
Он пьет уже не торопясь, и вскоре мертвая серость лица сменяется долгожданным румянцем.
- А сейчас придется немножко потерпеть, - предупреждаю я и как можно резче одним четким быстрым движением вытаскиваю сразу два кола, отбрасывая их куда-то на пол.
- Еще, - еле слышно просит он, и я, утвердительно кивая, лезу за вторым пакетом в свою сумочку. Он пьет его уже сам, крепко сжимая пакет двумя руками. Яд растворяется в свежей порции крови, поступившей в тело, а его раны тем временем затягиваются у меня на глазах. Допив, он обессилено откидывает голову на подушку и отключается. Странно, я думала, все позади и ему уже лучше, но похоже…Чуть-чуть приподнимаясь, тянусь взглянуть в его лицо и… в следующее мгновение уже вишу на уровне полуметра от пола, железными тисками одной руки вдавленная за горло в холодную стену.
- Какого черта, спрашивается, ты вернулась? - он смотрит на меня снизу вверх, в своей особой манере прищурив глаза, точно также, как всего несколько часов назад смотрел, соблазняя и обволакивая своим обаянием, только теперь в этом взгляде нет ни капли нежности, лишь бесконечный лед озлобленности и недовольства.
Я не могу ничего сказать, даже если бы хотела что-то ответить на его риторический вопрос. Лишь безвольно мотаю ногами и издаю нечленораздельные хрипящие звуки, ощущая, что еще одно легкое усилие с его стороны и мои шейные позвонки разлетятся в разные стороны. Наконец он прерывает зрительный контакт, разжимая ладонь и я, как тряпичная кукла, падаю вниз, потирая измученное горло.
- Я принесла тебе кое-что из одежды, - игнорируя только что случившееся, спокойно и как можно ровнее произношу я. – Прими душ, а после поговорим.
- К чему такая любезность? – в его голосе сквозит искреннее удивление. – И нужно ли напоминать тебе, что, когда я вернусь, тебе стоит все еще быть здесь?
- Не волнуйся. Я не убегу.

По пути срывая с себя окровавленную одежду, Деймон скрывается за дверями ванной, а я отвернувшись к окну, наблюдаю за набирающим яркость первым лучиком света, пробивающимся сквозь две неплотно задернутые половинки штор. Спустя несколько минут он возвращается, в одном полотенце, низко повязанном на бедрах, намеренно заставляя меня залюбоваться своим совершенным телом.
- Прости, в это время суток ничего поприличнее не нашлось, - комментирую я его сведенные у переносицы брови, когда он рассматривает принесенные мною рубашку и джинсы из ближайшего круглосуточного магазина. – Надеюсь, угадала с размером.
- Сойдет, - равнодушно бросает он, натягивая черную рубашку и тут же подкатывая в ней рукава, а потом, напрочь игнорируя мое присутствие, срывает с себя полотенце. Лишь моя вампирская способность двигаться мгновенно не дает мне возможность преждевременно и без сознательного на то моего желания узреть его во всей красе. Я снова стою, отвернувшись, практически упершись лбом в злосчастные шторы.
- Между прочим, я Анну не убивал. Если тебе, конечно, это все еще интересно. Потому что, зная твою манеру сначала всаживать в грудь кол, а потом уже задавать наводящие вопросы, это может быть тебе абсолютно ни к чему.
- Как ты узнал? - тут же оборачиваюсь я к нему. – Ты вспомнил ее?
- У вас, похоже, у обоих мамины глаза. А еще вы одинаково танцуете, смеетесь и премило закусываете губы, в порыве страсти.
Его колкий намек заставляет мои щеки покрыться неестественно ярким румянцем. Но, в то же время, упоминание о сестре в настоящем времени больно ранит сердце.
- Благодаря тебе у меня была парочка часов сопоставить все недостающие части пазла. Кстати, Анна была прекрасной девушкой, с ней было классно и весело. Можно сказать, что год, проведенный с ней, я с удовольствием впишу в мою коллекцию лучших за последние сто пятьдесят.
- И ты знаешь, кто это сделал? Кто убил ее?
- Естественно, - раздраженно кривится вампир. – Джефри Бернс, чокнутый Ван Хельсинг нашего времени. Слыхала о таком? Дедуган, лет шестидесяти, по крайней мере, на вид, всю свою жизнь гонявшийся за вампирами, с непоколебимой уверенностью исцелить этот бренный мир от всякой нечисти. В итоге, лет двадцать назад, он наткнулся на одного древнего, который смеху ради, вместо того, чтобы убить, обратил его. Так что теперь это озлобленный вампир, гоняющийся за другими не менее озлобленными на него вампирами. Мы пересекались с ним как-то раз. В Трентоне он нашел нас с Анной. Уж не знаю, кем он там ее посчитал, но ворвавшись к нам в номер со своими дружками, первое, что он сделал, это всадил кол ей в сердце. Я не успел бы ей помочь, она умерла практически мгновенно, а этот мудак даже глазом не повел, увидев, что порешил человека. Если бы не дротики с вербеной, которыми они увешали меня, как рождественскую елку, я бы смог им ответить, а так все, что мне оставалось, это как можно быстрее уносить от туда ноги.
- Ты любил ее? – вырывается у меня.
- Это немного интимный вопрос, но если тебе это важно, то нет, я был увлечен ею и действительно очень ценил ее чувства по отношению ко мне. Я уже говорил тебе, она была шикарной девушкой, доброй и нежной… в отличие от тебя. Я постарался дать ей все, о чем она только могла мечтать.
- Но ты не обратил ее? Почему?
- Мы оба не хотели этого, так было удобнее и ей и мне.
- Сукин ты сын, Сальваторе.
- Э, попрошу без оскорблений. Доноров крови вокруг миллионы, так что дело было не в этом. Ей самой это нравилось: секс, укусы, кровь и все такое…
- Это жутко...
- Для кого как. Ладно, будем считать, что я на тебя не обижаюсь, а новые шмотки приму в качестве минимальной компенсации за доставленные неудобства. Если хочешь, приберись здесь, а я пошел. Надеюсь, больше не увидимся.
Улыбнувшись на прощание, вампир перекинул через плечо свою куртку и направился к выходу.
- Деймон!
- Ну, что еще? – замерев на секунду, не оборачиваясь бросает он.
- Помоги мне найти этого Бернса, - через мгновение я уже стояла перед ним, преградив ему путь из номера. - Если Анна все-таки была тебе дорога, ради светлой памяти о ней… Пожалуйста.
- Понимаешь, солнце, в чем дело... Не то чтобы я не желал отомстить этому кретину, но все же Бернс не тот, с кем принято искать встречи, по крайней мере, если ты вампир в трезвом уме и здравой памяти, так сказать.
- Деймон, - мои глаза были полны немой мольбы и надежды на оставшиеся крохи сострадания и справедливости в его душе. – Прошу тебя, помоги.
- И что я получу взамен за свои услуги гида?
- А что я могу тебе предложить?
- Себя, например.
- В смысле?
- Что «в смысле»? В прямом разумеется. У нас с тобой осталось одно «незавершенное дело», к тому же, если бы твоя светлая головка не была полна безумных мыслей о навязчивой мести, мы бы наверняка неплохо провели эту ночь, не находишь?
- Это означает, что у меня нет выбора?
- Выбор есть всегда, все зависит лишь от того, насколько тебя пугают его последствия.
- Тогда я согласна.
- Умница. Я знал, что ты не откажешься. Но у меня остался еще один маленький вопрос. Так все же, какого черта, ты вернулась назад?
- Я всегда думала, или хотела думать, - признала я, спустя минутную паузу. – Что вы поссорились, и она напала на тебя, а ты в ответ, не задумываясь, убил Анну ее же оружием. Но сегодня ночью ты… Одним словом, меня наконец озарило, что все это время я могла ошибаться.

Стоит отдать должное Сальваторе, он не стал издеваться или подкалывать меня моей ошибкой, он просто молча кивнул в ответ, и почти сразу же, словно вынырнув из своих мыслей, опять натянул на лицо маску привычной беззаботности.
- Может, скрепим наш новообразовавшийся союз поцелуем на удачу? – Деймон по-детски вытягивает губы вперед, указывая на них пальцем.
- Да иди ты, - отталкиваю я его, окончательно расслабившись и искренне улыбаясь. С ним, конечно, не соскучишься, это уж точно. Веселенькие же меня жду деньки в ближайшем будущем.

Я делаю два коротких стука в дверь и замираю в ожидании. Из глубины дома доносится громкое «минутку!» и вскоре в распахнутом настежь дверном проеме появляется родное лицо самой дорогой для меня женщины в мире. Со времени нашей последней встречи она почти не изменилась, такая же красавица, как и раньше, лишь мелкие морщинки вокруг глаз стали заметнее и глубже. Знакомые серо-голубые глаза глядят на меня с удивлением и радостью, не в силах поверить, что перед ней стою действительно я.
- Господи, София, ну что же ты не позвонила, что приедешь?
- Хотела сделать вам с папой сюрприз, - улыбаюсь я ей в ответ, а сама носком туфли незаметно для нее проверяю наличие для меня невидимой преграды за порогом.
- Не стой на пороге, входи, - приглашает меня мать и отходит назад. – Том, иди сюда! Ты не поверишь, кто к нам приехал! Это София!
- Привет, пап, - обыденно здороваюсь я с вышедшим из гостиной отцом. Он, как всегда в своих любимых коротких домашних шортах и помятой майке. Наверное, смотрел телевизор.
- По какому поводу пожаловала? – недовольно бросает он, опершись плечом о стену. – Столько лет не скучала за родителями и вдруг потянуло на родину?
- Том, перестань, - обрывает его мать. – А ты София не слушай его, ты же знаешь, вечно он у нас чем-то не доволен. Кстати, а где твой багаж?
- В машине остался, потом занесу, - вру я, обнимая наконец и целуя маму в щеку.

Спустя полчаса мы уже сидим с ней на кухне. Я во главе большого обеденного стола и передо мной, кажется, все, что только есть сейчас съестного в этом доме. Мама сидит напротив, подперев ладонью подбородок и, любуясь, с неподдельным материнским умилением рассматривает меня.
- Ты отлично выглядишь, - от души замечает она. – Как молоденькая студентка.
- Я итак еще не старая, - обиженно надуваю я губы, - К тому же этот модельный бизнес, ну ты же понимаешь, постоянные маски, пилинги, салонные процедуры.
- А-а…, ну да, ну да, - соглашается она со мной. – Ты всегда была у меня красоткой, впрочем, как и…
- Я тебе говорила, что нашла виновного в ее смерти? – не давая ей закончить, резко спрашиваю я.
- Что значит «ты нашла»? Не пугай меня, София.
- Ну, не совсем я, естественно. Я наняла частного детектива, и он нашел убийцу. Так что, Господь все видит, и в итоге тот, кто забрал жизнь Анны, получил по заслугам.
- Его посадили? – согласно своей естественной логике предполагает мать.
- Ну, можно сказать и так.
- Не хочешь немного выпить? У меня тут припасена бутылочка обалденного дорогого вина на особый случай. Откроем?
- А у вас нет виски? – на всякий случай интересуюсь я.
- У отца есть, я сейчас принесу, - и мать выбегает из кухни. Я только слышу, как она шепотом «кричит» на отца и злиться за его поведение, а тот по привычке что-то бурчит в ответ, отчего на моем лице расплывается невольная улыбка.
- А вот и я, - она вновь возвращается на кухню с двумя бутылками в руках. Открывает вино и наполняет себе бокал, а мне совсем чуть-чуть наливает виски. – За Анну, - тихо произносит она и отпивает темно-бордового напитка.
- За Анну, - поддерживаю я ее тост, отмечая, как неплохой ценитель, коим я стала за последнее время, отменный вкус отца в выборе виски.
- У тебя такой красивый перстень, - замечает мама. – Наверное, антикварная вещь. Можешь снять, я посмотрю.
- В другой раз, хорошо?
- Конечно, как скажешь. Ты кушай-кушай, а то вон какая худая. Кстати, ты носишь кольцо на безымянном пальце. Это что-то значит? Не уж-то подарок твоего парня по случаю помолвки?
- Как ты догадалась? – удивляюсь одновременно ее проницательности и наивности я.
- Ну, я тут уже, грешным делом, признаюсь, заждалась приглашения на вашу свадьбу. А то все уж слишком как-то таинственно там у вас, вы...
- Мы расстались, мам. Несколько месяцев назад.
- Что значит расстались? Поссорились в смысле? Если да, то ты не расстраивайся, мы с папой тоже не раз ругались и расходились, но потом снова возвращались друг к другу. Любовь – такая дура, вечно все прощает.
- Здесь совсем другое, - не в силах скрыть разочарование в голосе, произношу я. - Он вернулся к своей бывшей. Вернее, у него появился шанс вернуть свою бывшую и он уехал. Навсегда.
- Мне так жаль… Честное слово.
- Не стоит, мам. Так даже лучше. Сейчас с этим смириться гораздо легче. Но не будем об этом, ты лучше о себе расскажи. Как твое здоровье, например?
- А что здоровье? - встрепенулась, пойманная на горячем, мама. – У меня все отлично со здоровьем.
- Уверена? – допытываюсь я.
- Не веришь матери? – ее наигранная улыбка больно режет по сердцу.
- Я все знаю, ма. И знаю, о чем ты не договариваешь.
Я медленно встаю из-за стола и подхожу к ней сзади. Целую ее в макушку и обнимаю за плечи. Мама оборачивается ко мне, и я вижу застывшие в ее глазах слезы отчаяния.
- Не плачь, мам. Я все исправлю. Ты только должна мне верить. Ты же не будешь кричать, правда? – «не отводя взгляд», спрашиваю я, и она в ответ утвердительно кивает мне головой. Я прокусываю свое запястье и подношу к ее губам. – Пей, - приказываю тихонько я.

Я узнала, о том, что у нее рак, за несколько дней до нее самой. Лечащий ее врач регулярно докладывает мне по телефону о всех результатах ее анализов. Конечно, я не могла не приехать, особенно зная, что способна с легкостью ее излечить. Я скучаю по ней с папой, и прекрасно понимаю, что больше не могу все списывать на хорошую косметику. И подправлять им память все время тоже не желаю, поэтому у меня нет выбора и сегодня я должна многое изменить в их привычной жизни. Я силой внушения добиваюсь их полного спокойствия и понимания, усаживаю их на диван и рассказываю о том, что им стоит сменить место жительства, уехать куда-нибудь подальше, где не будет знакомых лиц. Их банковский счет позволяет купить любую недвижимость в любом уголке штатов или за их пределами. Благо об этот я заблаговременно позаботилась. Лет через восемь-десять я вернусь к ним, но уже не как София, а скорее всего как их внучка – внебрачный ребенок их младшей заблудшей в Европе дочери. Я могла бы заставить их забыть о всех своих несчастьях, забыть о смерти Анны и моем побеге, но правильно ли это? Я не уверена. Я знаю лишь то, что итак уже успела натворить немало глупостей в своей никчемной жизни.

Впереди меня ждет неизвестность, которая пугает гораздо больше, чем раньше. Теперь, как никогда, я одинока и потеряна. Я потеряла смысл жизни, потеряла того, с кем надеялась провести пусть не сотни, но хотя бы ближайшие десятки лет, я отпустила свою любовь, найти свое собственное упущенное счастье. Может быть, спустя годы все изменится, и когда-нибудь я забуду его смеющиеся глаза и дразнящую улыбку, смогу понять и простить ему то, что стала для него «одной из», вместо того, чтобы быть, как всегда мечтала, «той единственной и любимой». Увы, это место уже занято в его сердце, причем всерьез и надолго, но время идет, и, возможно, когда-нибудь все измениться, изменится к лучшему для меня, а пока мне остается только одно - верить и ждать, благо для этого у меня впереди целая вечность…